Святитель ИОАНН ЗЛАТОУСТ
Покаяние имеет великую силу: оно может человека, сильно погрузившегося во грехи, если он захочет, освободить от бремени грехов и, когда он находится в опасности, поставить в безопасности, хотя бы он достиг самой глубины зла. Это можно видеть из многих мест Писания. Разве упавши не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются? (Иер. 8,4)... Посмотри на человеколюбие Божие: нас следовало бы наказать всеми родами наказания еще с самого начала за то, что, приняв закон естественный и получив тысячи благ, мы не познали Господа и вели жизнь нечистую; но Он не только не наказал нас, а еще даровал нам бесчисленные блага, как будто бы мы совершили великие подвиги. Потом опять мы отпали, но Он и после того не наказывает нас, а даровал врачевство покаяния, которое может уничтожить и изгладить все грехи наши, только если мы знаем, в чем состоит это врачевство и как им нужно пользоваться. В чем же состоит врачевство покаяния и как оно употребляется? Во-первых, оно состоит из сознания своих грехов и исповедания их. Говорит пророк: Но я открыл Тебе грех мой и не скрыл беззакония моего, я сказал: "Исповедаю Господу преступления мои", и Ты снял с меня вину греха моего (Пс. 31,5). Во-вторых, покаяние состоит из великого смиренномудрия; оно есть как бы золотая цепь, которая, если взять ее за начало, следует вся. Так точно если ты будешь исповедовать грехи, как должно исповедовать, то душа смирится; ибо совесть, терзая ее, делает смиренною. Со смиренномудрием должно соединять и нечто другое, дабы оно было таково, о каком молился Давид, когда говорил: сердце чисто созижди во мне, Боже (Пс. 50,12); и еще: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (ст. 19). Ибо сердце сокрушенно не возмущается, не оскорбляет других, но всегда готово терпеть страдания, а само не восстает ни на кого. В том и состоит сокрушение сердца, когда оно, хотя само бывает оскорбляемо, хотя терпит зло, остается спокойным и не возбуждается к мщению. После смиренномудрия нужны непрестанные молитвы и обильные слезы днем и ночью. Измыю, говорит Пророк, на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу, утрудихся воздыханием моим (Пс. 6, 7). После молитв, столь усильных, нужно великое милосердие. Оно в особенности делает сильным врачевство покаяния. Как во врачебных средствах лекарство, хотя много трав содержит в себе, но главную - одну, так и в покаянии подобною многоцелебною травою бывает милосердие, и даже от него зависит все. Ибо послушай, что говорит Божественное Писание: Подавайте лучше милостыню из того, что у вас есть; тогда все будет у вас чисто (Лк. 11, 41); и еще: милостынями и верою очищаются грехи (Дан. 4,24). Далее нужно не гневаться, не памятозлобствовать и прощать всем грехи их; человек на человека, говорит премудрый, сохраняет гнев, а от Господа ищет исцеления (Сир. 28, 3); прощайте, говорит Господь, и отпустится вам (Мф. 6, 14).Теперь, когда мы узнали, каким образом совершается покаяние и отпущение грехов и что мы можем избежать всего, если захотим воспользоваться им как должно, можем ли мы получить прощение, если не станем думать о своих согрешениях? Если бы мы исполняли это, то все было бы сделано. Как вошедший в дверь уже находится внутри, так точно и помышляющий о собственных согрешениях. Ибо, кто ежедневно помышляет о них, тот непременно достигнет и до их исцеления; а кто только говорит: я грешен, но не представляет себе грехов своих порознь и не припоминает: в том-то и в том-то я согрешил, тот никогда не перестает грешить - он часто будет исповедоваться, но никогда не будет думать о своем исправлении. Нужно только начать, а все прочее непременно последует за тем, если только будет сделан приступ; ибо во всем трудны только начало и приступ. Итак, положим основание, и все будет легко и удобно. Начнем покаяние, увещеваю вас: один - с усиленных молитв, другой - с обильных слез, третий - с сердечного сокрушения... Все же вообще начнем с милосердия, с оставления ближним согрешений их, с забвения обид, с воздержания от злопамятства и мстительности, смиряя таким образом души свои. Если бы мы постоянно воспоминали о грехах своих, тогда ничто из предметов внешних не могло бы возгордить нас: ни богатство, ни могущество, ни власть, ни слава; но если бы даже мы сидели на царском троне, и тогда плакали бы горько. Блаженный Давид был царь, и однако говорил: измыю на всяку нощь ложе мое (Пс. 6,7); ни багряница, ни диадема нисколько не причиняли ему вреда и не возбуждали в нем гордости, потому что он сознавал, что он человек; он имел сердце сокрушенное, потому и плакал. Что такое дела человеческие? Пепел и пыль, прах пред лицом ветра, дым и тень, лист и цвет, уносимые ветром, сон, мечта и басня, пустое колебание воздуха, легко возбуждаемое, перо возметаемое, течение непостоянное, и все, что только может быть еще ничтожнее этого. Посему, увещеваю вас, будем стремиться к горней славе, дабы достигнуть ее. Эта слава есть истинная слава; а от всего житейского будем удаляться, дабы нам получить благодать и милость во Христе Иисусе, Господе нашем, с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава, держава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков.
АМИНЬ.
