Когда человек давно ходит в храм и действительно обнаруживает, что от одной исповеди к другой в течение долгого времени говорит одно и то же, это его обескураживает, расстраивает, огорчает. Есть люди, которые впадают от этого в уныние.
Мне кажется, что, в целом, в ситуации нет ничего страшного. Что такое христианская жизнь? Это «отложить прежний образ ветхого человека (…) и облечься в нового человека» (Еф. 4:22,24)
Но за этими простыми словами – колоссальная работа человека над собой, Бога над человеком в течение всей его жизни. То есть грехи, которые в нас живут, страсти, неправильные навыки выкорчевываются в течение всей жизни. И большинство людей так и не смогут до конца из себя их исторгнуть. Поэтому не надо от этого расстраиваться.
Вот мы каемся в грехе гнева. Но сегодня человек упрекает себя в том, что он кричит, бьет посуду, колотит ребенка в ярости. А через 25 лет напряженной церковной жизни он кается в том же гневе с большим сокрушением и болью, но теперь его ранит даже легкое движение раздраженья, которое он допустил.
Христос в Нагорной проповеди нам сказал о том, что даже мысленное движение греха есть уже грех. Поэтому, сколько бы мы над собой ни работали, каяться всегда будет в чем. И это нормально.
Помимо этого надо понимать, что исповедь – это всегда встреча, это всегда действие двух: покаянное действие человека и, разумеется, Бога, именно Его действие.
Как таинство венчания не есть только «небесная регистрация», а Божий дар помощи в строительстве семьи, так и исповедь – дар помощи человеку в преодолении грехов.Поэтому всё равно надо приходить и всё равно надо каяться, и ждать, когда милосердие Божие исцелит тебя от твоих грехов, приносить покаяние и смиряться с тем, что ты, может быть много лет, даже десятилетия, будешь ходить и каяться.
Если человек живет напряженной покаянной церковной жизнью, то обычно он внимательно следит за собой, никаких тяжелых грехов не допускает, поэтому исповедь его довольно краткая. Человек видит, что у него болит, что он грешен, допустим, раздражением, обидой, завистью, осуждением. Он это и называет. А иногда просто скажет: «Всё как обычно». А священник уже знает, о чем он говорит.
Притом, с годами церковной жизни прихожанина, которые умножаются, умножаются и годы духовной жизни священника. Священник точно такой же немощный и грешный человек, который точно так же ездит к своему духовнику и точно так же сердце у него болит за то, что он не может справиться со своими грехами. И точно так же, из года в год он постепенно смиряется со своей немощью. И поэтому, может быть, 20 лет назад молодой священник и горел какими-то иллюзиями о том, что сейчас он тут всех быстренько исправит, начиная с самого себя, а потом уже обычно такого нет.
Господь знает о всех наших грехах значительно больше, чем мы сами можем не то что духовнику открыть, а даже просто самим себе сформулировать. Терпит и любит нас. Исповедь – это прежде всего и покаяние, и смирение: стыдно же в 200-й раз подходить к одному и тому же батюшке, которого ты знаешь, который тебя любит, который тебе дорог и ты ему тоже, и говорить всё то же самое.
протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Косьмы и Дамиана на Маросейке (Москва).
http://www.pravmir.ru
